/От автора./
Для всех тех, кто хочет попытаться обвинить меня в том, что я насмехаюсь над Россией в этом рассказе, объясняю сразу: я такой же русский, как и вы, я родился здесь и вырос, и этот текст задумывался совсем не как насмешка над Россией и русскими. Рассказ "Мировой секс" - это насмешка над тем, что думают о нашей стране некоторые американцы, даже не некоторые, а достаточно большое количество. Насмешка местами довольно жестокая, даже по отношению к нам, но тем не менее, это не более чем шутливый рассказ.

“Shuttle Columbia, docking granted (Шаттл Колумбия, даю разрешение на стыковку)”, - раздался из динамиков хриплый, заплетающийся голос с сильным акцентом.

- These Russians drink or what? (Да что там, эти русские, пьют, что ли?) – капитан Джеймс Браун недовольно откинулся в удобном кресле шаттла. Его напарник ухмыльнулся в ответ:

- They were out of breath after training. Russian big originals, even trainings at them refer to in a special way - "literball". All right, you prepare for docking, else we can be knocked about station (Да нет, это они запыхались после тренировки. Русские большие оригиналы, у них даже тренировки называются по-особому – литрбол. Ладно, ты готовься к стыковке, а то не хватало еще о станцию стукнуться).

“These Russians have a heavy trainings (Тяжелые все-таки тренировки у этих русских)”, - подумал Джеймс, вводя в бортовой компьютер необходимые данные. Там, за иллюминатором, совсем рядом, плыла почти легендарная русская станция Мир. Маленький мир, в неизвестность которого предстояло вскоре шагнуть космонавту. Конечно, его готовили ко всему, но теоретические и практические занятия на Земле совсем не то. До стыковки оставались считанные минуты, а затем прощай, Земля, на пару месяцев.

Техника сработала четко, без сбоев и вскоре шаттл потряс удар. Это компьютер пристыковал его к станции. Соединились стыковочные узлы, создавая герметичный коридор между станцией и кораблем.

- Well, as speak Russian, s bogom  (Ну, с богом, как говорят русские), - напарник снова ухмыльнулся, пожав Джеймсу на прощание руку.

Браун отстегнул ремень, удерживающий его в кресле, и поплыл к выходу из шаттла. С шумом открылась герметичная крышка люка, и Браун, придерживаясь руками за стены, поплыл вперед, к неизвестности. С громким скрипом открылся вход в станцию и оттуда раздались громкие звуки русской песни, исполняемой несколькими голосами. Это было настолько неожиданно, что Джеймс отпрянул и больно ударился о стенку. Теперь он как следует рассмотрел встречающих. Их было трое – человек в американской форме (видимо тот, кого Джеймсу нужно было сменить на станции), и двое русских – мужчина и женщина в тулупах, ушанках и валенках. На ушанках красовались серп и молот, и большими буквами было выведено – Мир. СССР. Они целовались и обнимались, но, заслышав скрип люка, американец поплыл навстречу Джеймсу. От него сильно несло спиртным.

- Do… Do you have arrived? (При… приехал?) – борясь с икотой, спросил американец. – WellWelcome… hicc. I shall depart (Ну… Добро пожаловать… ик. Я полетел).

- Are you drunk? (Ты что, пьян, что ли?) – растерянно спросил Джеймс.

- No… hicc… We did disinfection. Well, that’s all. Good-bye (Нет… ик… мы проводили дезинфекцию. Ну все, гудбай), - американец обернулся к провожающим и помахал им рукой, сказав что-то по-русски. Джеймс изучал на Земле общий курс русского языка и поэтому понял, что американец сказал До свидания”. Затем он оттолкнул Брауна и влетел в шаттл.

- Let’s go! Let’s close! Let’s undock! What the hell are you  waiting for? Don’t block airlock module! Forward! Forward! (Поехали, закрываемся, отстыковываемся! А ты что встал? Не загораживай шлюзовой отсек, марш, вперед!)

Джеймс в оцепенении проплыл вперед, выплывая из шлюзового отсека. Люки тут же затворились, закрывая вход в шаттл. Через пару секунд грохот потряс станцию, оповещая об отстыковке шаттла. Нужно было устанавливать контакт с персоналом, поэтому уже пришедший в себя Джеймс помахал рукой русским и сказал на их родном языке:

- Здравствуйте.

- Здравствуй, здравствуй, дорогой товарищ, - мужчина заключил его в объятья и расцеловал в обе щеки. Джеймс поморщился – от него сильно пахло перегаром. Но раз у русских так принято, что уж поделать. Между тем русский продолжал:

- Я Николай Иванов, она - Анастасия Петрова. Мы оба члены последней экспедиции, направленной на Мир”. А тебя как зовут?

- Я  - капитан Джеймс Браун, - ответил Джеймс. – Рад встрече. Давайте приступим к знакомству со станцией, а затем к работе.

- Э, нет, дорогой товарищ Джеймс, какая же сегодня работа? Сперва надо познакомиться, поговорить, все-таки нам некоторое время находиться вместе здесь. Так что сегодня выходной, и не волнуйся, твое начальство в курсе.

Джеймс пожал плечами. Вообще-то он настраивался на работу, но русские - хозяева станции, без них здесь ничего делать не получится. Так что придется согласиться с ними.

- Хорошо, я согласен.

- Вот и замечательно, вот и прекрасно, - затараторил русский. – Тогда пойдем в главный отсек, знакомиться со всеми нашими.

И они пошли, вернее, поплыли в невесомости по тусклым коридорам станции. Часть отсеков и оборудования не использовались, действующее оборудование потемнело от времени, некоторые приборы были разбиты и не функционировали. Освещение тоже работало не везде.

Только сейчас Джеймс заметил, как здесь холодно. Изо рта вырывался пар. Конечно, закаленное тело Джеймса могло легко выдерживать такую температуру, но он все же поинтересовался:

- Почему на станции так холодно?

- Хм, не ты первый. Все американцы поначалу задают этот вопрос, - хмыкнул русский. – Ничего, ты скоро привыкнешь. Мы стараемся во всем придерживаться наших традиций на станции. Здесь полностью восстановлены климатические условия Родины. У нас есть даже специальный отсек со снегами Родины. Если хочешь, можем пойти посмотреть.

- Нет, как-нибудь потом, - поспешно отказался Джеймс.

К этому времени они уже добрались до входа в самый большой и самый освещенный отсек на станции. Когда Джеймс вместе со спутниками вплыл внутрь, станция огласилась троекратным Ура!.

Джеймс быстро окинул взглядом помещение. В воздухе плавала огромная туба с надписью по-русски Красная икра”, сделанная в виде бочонка. Впрочем, горлышко у тубы было стандартное. Так же по отсеку плавало множество пластиковых пакетиков с трубочками, обычно предназначенных для утоляющих жажду напитков, но на этих пакетиках было написано Русская водка. Мало того - в пространстве отсека помимо этого летали самые настоящие бутылки с водкой. Джеймс сперва даже подумал, что бутылки стеклянные и русские совсем посходили с ума, но, оказалось, что бутылки пластмассовые. Кроме этих летающих предметов в отсеке еще находились две русских женщины, один русский мужик (все в тулупах, валенках и ушанках) и… Джеймс поначалу не поверил своим глазам. Нет, он, конечно, много чего знал про русских, но одно дело знать, а другое – увидеть. В отсеке, помимо русских, находился самый настоящий белый медведь с балалайкой.

- Это дорогой американский товарищ Джеймс, а это, - начал представлять всех друг другу Николай, - Мария Кузнецова, Пелагея Григорьева, Павел Семенов.

Каждый названный подплывал к Джеймсу, крепко обнимал его и целовал в обе щеки.

- И… талисман нашего экипажа Михайло Потапыч, - закончил Николай.

Медведь что-то довольно прорычал и поплыл по направлению к американцу. Джеймс с ужасом ожидал его приближения. Медведь обхватил Брауна своими огромными мохнатыми лапами и, высунув свой длинный розовый язык, облизал сначала одну щеку космонавта, затем другую. От медведя пахло шерстью, вымоченной в водке.

- Ну, а теперь надо выпить за дорогого американского гостя, - громко сказал Николай, подхватывая проплывающий мимо пластиковый пакетик. Джеймс сначала пытался отказаться, но ему дали понять, что это обязательно, иначе все обидятся. Очень скоро американец допился до такого состояния, что русские стали казаться ему лучшими друзьями. Они пили водку, занюхивая медвежьей шерстью и, закусывая красной икрой, беседовали о космонавтике и просто о жизни.

Внезапно в иллюминатор раздался стук. Джеймс сначала подумал, что ему показалось, но стук повторился. Американец посмотрел в сторону иллюминатора и был шокирован третий раз за день. К стеклу иллюминатора прилипла мерзкая зеленая рожа с длинным носом. Браун застыл от удивления. Николай проследил направление его взгляда и рассмеялся:

- Опять ты? Сейчас вынесу.

- Коля, а что это? – с трудом шевеля языком, спросил Джеймс.

- А, да это инопланетяне с Титана. У нас с ними бартер – мы им водку поставляем, они нам – халявное топливо. Холодновато им там – вот нашей водкой и греются. А топлива у них огромные залежи в твердом виде, - объяснил Николай. – Сейчас я схожу, его отоварю.

Минут через пятнадцать Николай вернулся, и с порога крикнул:

- А что ж это мы совсем без музыки?! Ну-ка, Миша, сыграй что-нибудь наше!

Медведь недовольно фыркнул, потому что его оторвали от очередного пакетика водки, и заиграл на балалайке Калинку-малинку. Все, включая американца, стали дружно плясать (в невесомости это получалось довольно забавно) и петь: Калинка-малинка-малинка моя!. Николай снова крикнул, пытаясь переорать дружный хор голосов:

- Машка! А ну-ка покажи нам русский стриптиз!

Мария взлетела к потолку отсека. Все стали дружно хлопать в ладоши, и она принялась изображать космический стриптиз, цепляясь за какие-то перекладины на потолке, предназначенные, видимо, специально для этого. Сначала Мария скинула один валенок, который поплыл по отсеку и угодил прямо в пасть медведю. Медведь проглотил валенок, не поперхнувшись и, отложив на время балалайку, запил водкой из пластмассовой бутылки. Второй валенок ударился о стенку и медленно поплыл по направлению к выходу. Потом Мария скинула ушанку, которая поплыла, закрутившись, и наделась прямо Джеймсу на голову. Наконец, Мария скинула тулуп и осталась в одном легком скафандре. Медведь все яростней наигрывал на балалайке, видимо, проглоченный валенок придал ему сил. Мария тоже прибавила темп и, насколько возможно быстро, вылезла из легкого скафандра, оставшись, наконец, нагишом.

Джеймс подумал про себя, что не зря говорят, что русские девушки самые лучшие. Две красивые чаши грудей, не слишком больших, но и не слишком маленьких, тонкая талия, правильный изгиб бедер, длинные стройные ноги, что называется, от ушей.  И ни одной капли лишнего жира. Между тем, медведь опять перестал на минуту играть на балалайке и достал что-то из подобия тумбочки, прикрепленной к полу. Джеймс пригляделся и обалдел. Это было ни что иное, как огромный фаллоимитатор, но он был явно из дерева и покрыт росписью. На головке его было изображено лицо Горбачева, а на всей протяженности фаллоса было выведено СССР. И тут, к удивлению Джеймса, медведь разделил фаллоимитатор. Похоже, он был подобен матрешке. Из большого фаллоимитатора появился другой, поменьше, с изображением Андропова, из этого третий с портретом Брежнева, и так поочередно со всеми советскими вождями. Медведь собрал все фаллоимитаторы и толкнул по направлению к Марии. Та выбрала себе фаллоимитатор с изображением Сталина и начала с тихими стонами самоудовлетворяться им. От этой картины застыли все, даже медведь окончательно перестал бренчать на своей балалайке. Фаллос погружался все глубже и глубже в нежную девичью плоть, движения Марии становились все быстрее, а стоны все чаще и громче. Наконец Мария с длинным протяжным стоном плавно откинулась назад, отбросив в сторону фаллоимитатор, обильно орошенный любовными соками. Джеймс чувствовал, что его член готов разорвать компенсирующий комбинезон.

Мария в это время уже пришла в себя и, поймав пролетающую мимо емкость с водкой, отхлебнула добрую половину, а затем отбросила в сторону. Джеймс, не отрываясь, глядел на нее. Мария была обворожительна в своей нагой красоте, с распущенными по плечам темными волосами. Взгляд американца, незаметно для него самого, скользил все ниже и ниже. Мария, видимо, почувствовала этот взгляд и посмотрела в его сторону. Джеймс даже покраснел. А Мария усмехнулась и поманила его к себе пальчиком.

- Стыковку разрешаю, шаттл Колумбия, - сказала она, раздвинув свои прелестные ножки. Джеймс решил поддержать ее игру и ответил:

- Шаттл Колумбия, принял. Сбрасываю последнюю топливную ступень и выхожу на траекторию стыковки.

Он быстро сорвал с себя все и, слегка оттолкнувшись от стены, поплыл прямо в объятия Марии. Теперь до американца дошло, для чего были нужны все эти перекладины на стенах и на полу. Как и полагается опытному летчику-космонавту, Джеймс определил на глаз траекторию стыковки практически точно, и их разгоряченные стыковочные узлы соединились. Мария тихо ахнула, не ожидая, что он вот так сразу попадет куда надо.

Секс в невесомости весьма трудное занятие, но у Марии, видимо, уже имелся кое-какой опыт, да и Джеймс быстро приноровился. Удерживаясь за брусья, он вгонял в девушку свое разгоряченное орудие. Мария, полуприкрыв глаза, полностью отдалась этой пляске любви. Она постанывала от удовольствия и, чем чаще становились движения Джеймса, тем громче звучали ее стоны.

Остальные уже не могли просто так смотреть  на эту пару. Николай не выдержал первым:

- Настя, давай?

- Не, ну вас, надоели вы мне уже. Я вот лучше с Мишей, он настоящий мужик, правда, Миш?

- Грррр! – утвердительно заревел медведь.

Анастасия быстро разделась и поплыла в мохнатые лапы Михайло Потапыча. Тот, не ожидая такой прыти, попытался уцепиться за брусья на стене, но промазал и попал когтями по панели с приборами. Панель, тоже не ожидающая такого удара, протестующе зашипела и задымила.

- Тьфу ты, гребаный медведь, - в сердцах выругался Николай. – Пятая панель уже.

- Да ладно тебе, потом починим, - попытался успокоить его Павел. – Сам же понапихивал на станции кучу дублирующих устройств, ничего страшного, и без этих приборов все будет функционировать.

- Ладно, - проворчал Николай.

Анастасия тем временем взгромоздилась на медведя, который вцепился-таки в брусья мертвой хваткой, и начала насаживаться на его нехилых размеров ствол. Она насаживала себя на него все глубже и глубже, потом стала двигаться вверх-вниз, сначала медленно и осторожно, затем все быстрее и быстрее, ахая каждый раз, когда член входил в нее полностью. Медведь довольно урчал.

Николай не мог больше оставаться безучастным. Он обратился к третьей и последней девушке на борту Мира.

- Глаша, ну ты-то хоть согласна?

- Остынь, Коля, Глаша сегодня моя, - отозвался откуда-то из угла Павел.

- Мальчики, а давайте я с вами обоими сегодня, а? – предложила Пелагея.

- Согласен! – радостно воскликнул Николай.

- Ладно, - проворчал Павел. – Только ты сзади.

Не прошло и минуты, как по отсеку поплыли еще три комплекта одежды. Удивительно, но троица смогла найти достаточно удобную позицию для секса. Член Павла вошел во влагалище Глаши. Как только он сделал движение назад, в ее попку вошел Николай. Так они и двигались попеременно. Два мощных члена по очереди входили в девушку, и ей это безумно нравилось. Она была наверху блаженства, мощнейшие оргазмы сотрясали ее один за другим.

 

…День прибытия на станцию Мир навсегда запомнился Джеймсу. Потом пошли скучные дни работы, в которые, они, впрочем, не переставали пить водку и заниматься сексом. Да и инопланетяне не раз еще на огонек залетали, Джеймс с ними даже познакомился, хорошие парни оказались, хоть и с мерзкой рожей. Но первый день все-таки стал самым запоминающимся. И день отъезда, пожалуй, тоже.

Джеймс отправился на прилетевший за ним шаттл в стельку пьяный, да еще и в подаренных тулупе и ушанке. Его провожали Николай и Мария, с которой Брауну было невообразимо трудно расставаться, но служба, что поделаешь. Со скрипом открылся люк. Встречающий его американец застыл с разинутым ртом. Джеймс вспомнил себя, два месяца назад прилетевшего на станцию, и заржал.

- Come on, come on, let’s go (Давай, давай, топай), - похлопал Браун по спине растерявшегося космонавта. – There’s nothing to be afraid (Там ничего страшного нет). Пока, Коля! Целую, Маша! – обратился он к русским.

- Счастливо, Джим! – сказал Николай, а Мария покраснела и замялась с ответом.

- Прощай, мой милый американец, - прошептала она только тогда, когда люк уже закрылся.

…Спустя пару лет Джеймс приехал в Советский Союз. СССР встретил его своими бескрайними снегами. Стоило ему выйти со станции, ему тут же попался навстречу пьяный в дымину мужичок на ржавых Жигулях, в которые была запряжена тройка лошадей.

- Такси надо, барин? – спросил он.

- Да, спасибо, - ответил Джеймс, садясь в Жигули. – В деревню Митрофановку, пожалуйста.

- Хорошо, - ответил мужичок, стегнул кнутом лошадей, и они помчались.

В деревне им пришлось покружить, чтобы найти избу Марии, но, все-таки, в конце концов, нужная изба была найдена. Джеймс расплатился с мужичком и вышел. Он отворил заскрипевшую калитку и вошел во двор. Внезапно к нему от крыльца с рычанием кинулось что-то большое и мохнатое.

- Михайло Потапыч! – удивленно вскричал американец.

- Гррр! – утвердительно заревел медведь, и его маленькие глазки уставились на Джеймса, пытаясь понять, кто этот человек и откуда он знает его. Прошло несколько секунд, пока медведь, наконец, понял, кто перед ним и с радостным ворчанием сжал Брауна в объятиях.

На шум из избы выбежала девушка в тулупе и валенках. На голове у нее был платок.

- Джеймс! – радостно закричала она. – Я знала, что ты приедешь!

Медведь выпустил Джеймса из своих объятий, и последний тут же попал в объятия Марии. Они долго целовались, пока девушка не опомнилась:

- Ай, что ж я тебя на улице держу?! Пойдем домой! Я так рада, что ты приехал!

- Гррр? – вопросительно зарычал медведь, достав невесть откуда бутылку водки.

Джеймс перевел взгляд с Марии на бутылку и рассмеялся:

- Не откажусь с дороги, Миш, - и снова повернулся к Марии. – Маш, ты не представляешь, как я долго ждал этого момента. Пойдемте же в дом скорее!

 

***

 

James has remained forever in the Russia brought by snows. Recently he has sent me a photo - he, Maria, their three children and a bear on a background of a hut. May be this country not so is awful as it describe to us, if James who was the true patriot, has decided to remain there. Yes, and also he has told to me that actually station "Mir" have not flooded in Pacific ocean. Next expedition (on the hearings, consisting from the Russian side from one bears) has exchanged at aliens for vodka an old engine from a UFO and has departed to conquer far galaxies. But James has promised tell me this history only at personal meeting, having written, that for the letter it too long. Who knows, may be I shall dare to look at Russia in the ner future or James will want to visit the States. Then I shall bring this history to you necessarily, my dear readers.

 

Джеймс так и остался навсегда в занесенной снегами России. Недавно он прислал мне фотографию – он, Мария, их трое детей и медведь на фоне избы. Может, эта страна не так и ужасна, как ее описывают нам, раз уж Джеймс, который был истинным патриотом, решил там остаться. Да, и еще он рассказал мне, что на самом деле станцию Мир не затопили в Тихом океане. Просто очередная экспедиция (по слухам, состоящая с российской стороны из одних медведей) выменяла на водку у инопланетян старый движок от летающей тарелки и полетела покорять далекие галактики. Но эту историю Джеймс пообещал мне рассказать только при личной встрече, написав, что для письма она чересчур длинная. Кто знает, может, в ближайшем будущем я решусь посмотреть на Россию или Джеймс захочет посетить Штаты. Тогда я обязательно доведу эту историю до вас, мои дорогие читатели.


...конец...